Настоящий квиддич

Все навыки полетов на метле используются в магической игре в квиддич, который, вероятно, берет свое название от болота Квирдитч, на котором состоялся первый матч по этой игре. Теперь, разумеется, это основной вид спорта в волшебном мире. Многие читатели "Гарри Поттера" замечали, что все эти загонщики, бладжеры, охотники, кваффлы и прочее напоминают игры с мячом маглов, такие как лакросс, регби и футбол. Но откуда взялась идея квиддича? И обязательно ли игроки должны взмывать в небо?

Я полагаю, что ответ можно найти в Центральной Америке, где невероятная игра с мячом - возможно, самая удивительная из всех - содержит интересные намеки на квиддич и его американский вариант квод-пот. В самом деле, я был поражен тем, что эта игра не заслужила даже краткого упоминания в "Истории квиддича", что говорит о серьезной ошибке Виспа Кеннилворти.

Те, кто играет в современную версию нагуальтлачт-ли, что означает "магическая игра в мяч", принимают участие, возможно, в первой в мире командной игре. Этой игре несколько тысяч лет. Как утверждает Мануэль Аги-лар из Университета штата Калифорния в Лос-Анджелесе, она появилась, по всей видимости, в Мексике около XV века до нашей эры у ольмеков, первой великой цивилизации Центральной Америки. К XII веку в нее уже играли в Оахаке, мексиканском высокогорье на западе Центральной Америки, в особенности в Эль-Опеньо, штат Мичоакан. Игра не случайно родилась именно здесь, ведь мячи для нее делались из резины, которую впервые стали изготавливать в Центральной Америке.

В общем, эти игры с мячом были популярны более трех тысяч лет, и, хотя их правила варьировались от одного региона к другому, они были одной из отличительных особенностей образа жизни населения Центральной Америки, пока в XVI веке испанцы их не запретили. Резина, из которой были сделаны мячи, была настолько чужда Старому Свету, что после завоевания в 1521 году, когда испанцы впервые увидели эти "прыгающие, шумные" штуки, они приняли их за проявление дьявольской магии. На знаменитом стадионе города Чичен-Ица на полуострове Юкатан команды состязались на игровой аллее, на стенах которой были установлены каменные кольца для мяча. Самым ловким игроком считался тот, кому удавалось пропустить мяч через кольцо, причем эта задача была настолько трудна, что ее выполнение знаменовало окончание игры (прямо как захват золотого снитча при игре в квиддич). Ацтекский вариант игры допускал контакт с мячом только посредством ягодиц и коленей, но в других вариантах использовались биты, палки и камни - эквиваленты бит загонщиков в квиддиче.

До сих пор найдено более полутора тысяч площадок для игры, но скорее всего их намного больше. Для местного населения эта игра была так же, а может быть, и более, важна, как квиддич для учеников Хогвартса, и она служила бесконечным источником вдохновения. Центральноамериканские художники создавали миниатюрные копии игровых площадок, наполненных зрителями и участниками, тщательно украшенными фигурками игроков в мяч, и массой спортивного инвентаря, красота и символика которого обеспечивали не только физическую защиту.

Игра в мяч упоминается в "Пополь-Вух", мифе творения по версии цивилизации майя. Звездами этой игры были близнецы-герои Хун-Ахпу (Охотник) и Шбаланке (Ягуар-Олень), которые играли в нее даже в преисподней. Их прародители, Хун-Хун-Ахпу (Один охотник) и Ву-куб-Хун-Ахпу (Семь охотников), были приглашены на игру в подземную Шибальбу. Они проиграли и были принесены в жертву. Но герои-близнецы взяли матч-реванш у владык подземного мира, одержали верх, забрали тела своих отца и дяди с площадки для игры и поместили их на небо, чтобы они стали солнцем и луной.

Игра в мяч была, по сути, церемониальным действием, которое олицетворяло битву за выживание, где команда людей символически сражалась против богов и естественных сил природы. Каждый удар воспринимался как борьба между противостоящими силами дня и ночи, добра и зла, жизни и смерти, что созвучно с противостоянием коварных слизеринцев и благородных гриффиндорцев.

Игра была насыщена символикой, отражающей историю сотворения мира. Площадка для игры была дверью в подземный мир и дорогой для ежедневного возрождения солнца. Когда мяч проходил сквозь каменные кольца в Чичен-Ица (аналог золотых ворот в квиддиче), это символизировало момент проглатывания землей солнца и прихода ночи, темноты и смерти.

На многих площадках для игры были расположены парилки (темаскаль), используемые для ритуального очищения. На их руинах также можно найти метки героев-близнецов, имеющие круглую форму и часто обрамленные орнаментом, называемым "четырехлистник", который изображает вход в пещеру, отверстие или портал в другое время или место. В квиддиче присутствуют отдаленные намеки на такие порталы, в которых "исчезали судьи, и лишь несколько месяцев спустя их находили в пустыне Сахара".

Попадание тяжелым резиновым мячом, используемым в игре, могло нанести увечья или даже убить, так же как и бладжеры могли серьезно ранить игроков в квид-дич, сбивая их с метел. И хотя в 1473 году прошел печально известный чемпионат, люди редко погибали при игре в квиддич, в отличие от латиноамериканской игры в мяч, которая часто заканчивалась фатально.

Нефритовые и каменные "перфораторы", зачастую украшенные изображениями, использовались в ритуальном кровопускании. Затем кровь собирали и воскуряли как приношение богам. Игроки предпочитали брать кровь из своего пениса. Мотивы человеческих жертвоприношений через отрубание головы часто появляются в изображении игры, поскольку игроки верили, что солнце необходимо окропить кровью, чтобы оно могло совладать с темными силами подземного мира. Две плиты с игровой площадки в местечке Эль-Апарисио, штат Веракрус, содержат изображения безголовых шей двух игроков, а потоки льющейся из них крови превращаются в семь змей, что символизирует плодородие и регенеративные свойства крови.

Каменные головы, которые игроки носили на поясах во время церемонии, изображали поверженных оппонентов. В Чичен-Ица и центральных областях Мексики в специальных зонах за игровыми площадками располагались цомпантли - помосты с вертикальными столбами-стойками, на которые были нанизаны головы принесенных в жертву игроков. Изображения человеческих голов на мяче, как в Чичен-Ица, перекликаются с эпизодом из "Пополь-Вух", когда голова Хун-Ахпу использовалась в качестве мяча. Однако это также наводит на неприятную мысль о том, что майя, чтобы сделать резиновые мячи более легкими, помещали в центр мяча человеческий череп.

Вырезание сердца у члена проигравшей команды было еще одним церемониальным событием в игре. Хача, декоративный камень, который носили игроки, изображает побежденного игрока, выгнувшегося назад в ожидании вырезания сердца. На одном из предметов искусства того времени изображена веревка, которой обвязана шея очередной жертвы - это говорит о том, что частичное удушение облегчало работу палачей.

Хотя игроки в мяч явно не летали, могли ли сообщества Центральной Америки, подобно европейским ведьмам, использовать галлюциногены? Некоторые полагают, что это так. Карл Таубе из Университета Калифорнии в Риверсайде говорит, что сведения об употреблении галлюциногенов в обществе майя весьма скудны, хотя в Гватемале были обнаружены так называемые "каменные грибы ", возраст которых составляет около трех тысяч лет. У них полусферические шляпки и тщательно обработанные ножки. Видимо, это связано с употреблением в Новом Свете псилоцибина - активного ингредиента местных священных грибов (Panaeolus campanulatus) теонанакатль, - который вызывает ЛСД-подобные эффекты. Действительно, Альберт Хофман, изобретатель ЛСД, описывает "водоворот форм и цветов", в который его увлекли грибы. Ряд современных ученых полагают, что народы Центральной Америки устраивали оргии с приемом галлюциногенных веществ, хотя тот же Таубе подозревает, что они употребляли алкоголь.

Что касается ацтеков, есть факты, которые говорят в пользу употребления таких галлюциногенов, как вьюнок ипомея, пейот и псилоцибиновые грибы. Возможно, они также употребляли и другой галлюциноген - корневища водяной лилии. Вода и водяные лилии были символами, связанными с подземным миром, поскольку на протяжении всей истории Центральной Америки зеркала, то есть, например, поверхность воды, считались воротами в другие миры. Лилии раскрывали свои лепестки на рассвете и закрывали на закате, слегка погружаясь в воду, отражая ежедневное умирание солнца и его уход в другой мир.

Мария Тереза Уриарте из Национального автономного университета Мехико замечает: "Желание посетить другую реальность свойственно всем людям, независимо от географического положения и эпохи. Возможно, поэтому для майя водяная лилия была... символом другой реальности, продиктованным ее психотропными эффектами, и в то же время символом спокойной воды и подземного мира".

Уриарте выяснила, что галлюциногенные вещества были связаны с игрой в мяч. Например, изображения поганок, вырабатывающих мощные психотропные вещества, встречаются на предметах, связанных с игрой (хотя неизвестно, были ли поганки Центральной Америки такими же сильными галлюциногенами, как поганки из пустыни Сонора в северо-западной Мексике). Изображения лилий фигурируют во фресках храма Тепантитла в Теотиуакане. На тех же фресках можно найти изображения других растений, обладающих галлюциногенными свойствами, например из семейства дурмана и ипомеи. Эти растения также встречаются в изображениях игры в Чичен-Ица, причем есть мнение, что этими растениями накачивали проигравших перед обезглавливанием.

Мануэль Агилар добавляет: "Несмотря на то что у нас нет прямых доказательств использования игроками в мяч водяных лилий, я склонен считать, что употребление этих растений было частью игровой церемонии. Существуют параллели между галлюциногенными свойствами водяных лилий и игрой в мяч, которая связана с подземным миром. Оба этих элемента приводят человека в состояние экстаза и обеспечивают непостижимую связь со сверхъестественными силами".

Квиддич содержит в себе так много элементов этой экстраординарной, смертельной игры из прошлого, что беспокойство, которое Гарри испытывает перед важным матчем, не удивительно. Но у Гарри достаточно сильный характер, чтобы совладать с этими трудностями, ибо он наделен львиными качествами члена Гриффиндора. У него отважное сердце, он смел, и у него крепкие нервы. И то, как обнаруживаются эти его качества, указывает на еще более интригующую связь между волшебством Хогвартса и магией маглов.

Роджер Хайфилд

Проза жизни • "Гарри Поттер" и наука: Настоящее волшебство